Мио, мой Мио! - Страница 5

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

— Мио, мой Мио! — сказал отец. — Это твоя лошадь, и зовут ее Мирамис.

О моя Мирамис! Я полюбил тебя с первого взгляда. Обойди хоть весь свет, прекраснее лошади не сыщешь. И она ни капельки не напоминала старого, измученного работягу Калле. По крайней мере, я не находил никакого сходства, пока Мирамис не подняла свою красивую голову и не посмотрела на меня. Тогда я видел, что у нее точно такие же глаза, как у Калле. Преданные-преданные глаза, как у всех лошадей.

Никогда в жизни мне не приходилось ездить верхом. А тут отец посадил меня на Мирамис.

— Не знаю, сумею ли я.

— Мио, мой Мио! — сказал отец. — Разве у тебя не мужественное сердце?

Едва я тронул поводья, как мы понеслись по саду под кронами тополей, и серебристые листья их застревали в моих волосах.

Я скакал все быстрее, быстрее и быстрее, Мирамис перемахивала через самые высокие кусты роз. Только раз она едва коснулась живой изгороди, и облако розовых лепестков взметнулось за нами.

Тут в саду появился Юм-Юм. Увидев меня верхом, он захлопала ладоши и закричал:

— Мио скачет на Мирамис! Мио скачет на Мирамис!

Я придержал лошадь и спросил Юм-Юма, не хочет ли он прокатиться. Еще бы не хотеть! Он тут же вскочил на лошадь и уселся позади. И. мы поскакали по зеленым лугам, которые раскинулись за садом роз. В жизни не испытывал я ничего подобного!

Королевство моего отца велико. А Страна Дальняя самая большая среди его владений. Она простирается на восток и на запад, на север и на юг. Остров, на котором возвышается замок короля, называется Островом Зеленых Лугов.

— По ту сторону фьорда, за горами лежит Страна Заморская и Страна Загорная. Это тоже королевство твоего отца! — крикнул мне Юм-Юм, когда мы мчались по зеленым лугам.

Кругом было так красиво. Мягкая сочная трава, пестрые цветы, а на изумрудно-зеленых холмах пасутся белые пушистые ягнята. И пастушок наигрывает на флейте какой-то чудесный напев. Мне показалось, будто я слышал его раньше, только не припомню где. Во всяком случае не на улице Упландсгатан, это уж точно.

Я остановил лошадь, и мы разговорились. Пастушка звали Нонно. Я спросил, не даст ли он поиграть мне на флейте. Он не только дал поиграть, но и научил меня своему напеву.

— Хотите, я вырежу вам по флейте? — спросил он. Нечего и говорить, как нам этого хотелось. Неподалеку бежал ручей. Плакучая ива раскинула над ним свои ветви. Мы уселись на берегу, болтали ногами в воде, а Нонно мастерил нам флейты. Нонно сказал, что напев его флейты — самый древний в мире. Пастухи наигрывали его на пастбищах уже много-много тысяч лет назад.

Мы поблагодарили Нонно за флейты и за то, что он научил нас играть старинный напев. Потом, вскочив на лошадь, поскакали дальше. И долго-долго еще слышались затихающие звуки флейты, на которой Нонно наигрывал старинный пастуший напев.

— Будем беречь эти флейты, — сказал я Юм-Юму. — Если кто-нибудь из нас попадет в беду, пусть сыграет на флейте пастуший напев.

Тут Юм-Юм обхватил меня сзади руками, чтобы не свалиться с лошади, и сказал:

— Да, мы будем беречь эти флейты. Если услышишь мою флейту, знай, я зову тебя.

— Хорошо, — ответил я. — А когда ты услышишь мою флейту, тоже знай: теперь я зову тебя.

— Да, — сказал Юм-Юм.

И я подумал, что теперь он мой лучший друг. Конечно, если не считать отца. Моего отца я любил больше всех на свете. А Юм-Юм мой сверстник и лучший друг, раз уж я не могу больше видеться с Бенкой.

Вот здорово! У меня есть отец, Юм-Юм, Мирамис, и я, как вольный ветер, могу летать по холмам и лугам. Не мудрено, что от такого счастья голова идет кругом.

— А как попасть в Страну Заморскую и Страну Загорную? — спросил я Юм-Юма.

— Через мост Утреннего Сияния, — ответил он.

— Где же этот мост? — поинтересовался я.

— Сейчас увидишь, — сказал Юм-Юм. И вправду, вскоре мы увидели мост. Он был такой громадный и длинный, что казалось, конца и края ему нет. Мост весь сверкал в сиянии солнца, он словно был выткан из золотых солнечных лучей.

— Это самый большой мост в мире, — сказал Юм-Юм. — Он соединяет Остров Зеленых Лугов со Страной Заморской. Но по ночам король велит разводить его, чтобы мы могли спокойно спать на Острове Зеленых Лугов.

— Это почему? — спросил я. — Кто может нагрянуть к нам ночью?

— Рыцарь Като!

Едва он произнес эти слова, как в полях дохнуло холодом, а Мирамис задрожала.

В первый раз услышал я о рыцаре Като и громко повторил:

— Рыцарь Като!

И мороз пробежал у меня по коже при этих словах.

— Жестокий рыцарь Като, — добавил Юм-Юм.

Мирамис тревожно заржала, и мы умолкли. Конечно, нам очень хотелось промчаться по мосту Утреннего Сияния, но ведь я не спросил разрешения у отца. Поэтому мы повернули обратно, в сад. Так закончилось наше первое путешествие. В тот день мы еще долго мыли и чистили Мирамис, расчесывали ее золотую гриву, трепали по холке, угощали сахаром и хлебом, которые дала нам мама Юм-Юма.

В саду мы с Юм-Юмом построили шалаш. Мы забирались туда и ели всякую вкуснятину. А больше всего нам нравились тоненькие блины с сахарным песком. Объедение, да и только. Бенкина мама тоже пекла блины, и мне иногда случалось их пробовать. Но блины, которые пекла мама Юм-Юма, были куда вкуснее. Бенка часто рассказывал мне о том, как он строил шалаши на даче в Ваксхольме. Вот хорошо бы написать ему и рассказать о нашем с Юм-Юмом шалаше. «Красота, какой я шалаш себе отгрохал здесь, в Стране Дальней», — написал бы я ему. Да, красота!

Нравится ли музыка звездам?

На другой день мы снова поскакали в гости к Нонно. Сперва мы не могли его найти. Но потом из-за холма до нас донеслись звуки его флейты. Сидя на траве, Нонно наигрывал свой напев, а его овцы мирно щипали траву.